За все, за все тебя благодарю я:
За тайные мучения страстей,
За горечь слез, отраву поцелуя,
За месть врагов и клевету друзей;
За жар души, растраченный в пустыне,
За все, чем я обманут в жизни был...
Устрой лишь так, чтобы тебя отныне
Недолго я еще благодарил. 

(1840)

- Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
      Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
      Про день Бородина! 

- Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
      Богатыри - не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,
      Не отдали б Москвы! 

Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
      Ворчали старики:
"Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
      О русские штыки?" 

И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
      Построили редут.
У наших ушке на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки -
      Французы тут как тут. 

Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
      Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
      За родину свою! 

Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
      Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
"Пора добраться до картечи!"
И вот на поле грозной сечи
      Ночная пала тень. 

Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
      Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
      Кусая длинный ус. 

И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
      Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
Да, жаль его: сражен булатом,
      Он спит в земле сырой. 

И молвил он, сверкнув очами:
"Ребята! не Москва ль за нами?
      Умремте же под Москвой,
Как наши братья умирали!"
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
      Мы в Бородинский бой. 

Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
      И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нам,
      Все побывали тут. 

Вам не видать таких сражений!
Носились знамена, как тени,
      В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
      Гора кровавых тел. 

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
      Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась - как наши груди;
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
      Слились в протяжный вой... 

Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
      И до конца стоять...
Вот затрещали барабаны -
И отступили басурманы.
Тогда считать мы стали раны,
      Товарищей считать. 

Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
      Богатыри - не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не Божья воля,
      Не отдали б Москвы! 

(1837)

      (Из Байрона) 

Как одинокая гробница
Вниманье путника зовет,
Так эта бледная странница
Пусть милый взор твой привлечет. 

И если после многих лет
Прочтешь ты, как мечтал поэт,
И вспомнишь, как любил он,
То думай, что его уж нет,
Что сердце здесь похоронил он. 

(1836)